Все фото любезно предоставлены автором
Подобно другим примерам в истории человечества: империям и великим цивилизациям, боксерские залы возносятся и падают благодаря коррупции, внутренней слабости и неспособности противостоять внешним силам. И зал Ромпо (Rompo) — это неказистое зданьице с виду напоминающее гараж с гофрированными жестяными стенками возле блочного жилого комплекса в промышленном районе Бангкока – не исключение.
Но десять лет назад это была совсем другая история. Тогда эта ныне шаткая на вид структура была для приезжего кикбоксера, жаждущего побед на боевых рингах Бангкока, чем-то вроде стартового трамплина. Очень много именитых бойцов прошли через этот двойной ринг, покрытый матами, и раскачивающиеся мешки. Среди них были чемпионы Файзал Закария (Faisal Zakaria), Демьен Трейнор (Damien Trainor), Алан Сильвестр (Alain Sylvestre) и эти русские терминаторы из дагестанской группы (the Dag Posse), которые явно посланы сюда из будущего, чтобы показать, что такое настоящий тайский бокс, — Джабар Аскеров, Рамазан Рамазанов (Палач), Арслан Магомедов, Магомед Магомедов (Пропеллер) и Абдумалик Гаджиев.
В период своего расцвета зал Ромпо был просто под завязку набит иностранными бойцами, так что вам бы пришлось потолкаться в очереди, чтобы поработать на матах с одним из крупных (в том числе и в прямом смысле этого слова, разве кто позабыл обхват талии мистера Туа?) тренеров и поколесить по окрестностям в поисках свободного места для парковки. Увы, все течет, все меняется и империи Ромпо тоже пришел конец. Место было выкуплено картелью иранских бизнесменов и переименовано в «Академию тайского бокса». Конец одной эры означает начало другой. Тем не менее, в этой статье представлена вся история взлета и падения клуба Ромпо.
Я обнаружил этот зал волею случая или это был знак судьбы, сложно сказать точно. Все случилось в ноябре 2003, я только прибыл в Тайланд «по дипломатическим каналам» — моя супруга была вольнонаемной в британском правительстве и была отправлена в командировку в бангкокский офис ООН (как раз расположенный по дороге на стадион Раджадамнерн (Rajadamnern)). У нас была шикарная квартира, спасибо британским налогоплательщикам, на Сои 24 между четвертой Рама и Сакхумвит роуд (Sukhumvit Road). И хотя я раньше однажды тренировался в Тайланде, «страна улыбок» для меня вдоль и поперек была подобна другой планете, поэтому я основательно чувствовал себя не в своей тарелке. Все что я знал – это пляжи, девочки в баре и тайский бокс. Но, поскольку в этот раз я находился в статусе персоны, сопровождающей дипломата, мне следовало вести себя достойно и держаться подальше от проблем.
Как и у большинства западных кикбоксеров, мое окружение состояло в основном из любителей. Я изучал «искусство восьми конечностей» (девять, если считать голову) с подросткового возраста с каким-то своеобразным квази-религиозным фанатизмом. А теперь я в Бангкоке, посланный сюда не иначе, как по воле Ее Величества, эдакий бездельник-кикбоксер из Ливерпуля. «Кто-то там явно меня любит», — сказал я сам себе, занимая место в бизнес-классе на борту Лондон-Бангкок.
Удача явно повернулась ко мне лицом. В тот день, когда мы въехали в наше замечательное жилище в центре Бангкока, я пошел пройтись и осмотреть окрестности. По дороге, проходя пешеходный мост над Рама 4, я заметил группу явно выходцев с Запада, отрабатывающих приемы на улице под знойным послеобеденным солнцем. Они все были одеты в шорты для тайского бокса. Значит по близости должен быть зал… Но хороший ли это зал? Я попытался выяснить это у одного из запыхавшихся бойцов – французского кикбоксера с превосходным английским. Он и сказал мне, где находится зал Ромпо.
Сейчас кажется, что все было предопределено. Нас послали именно в Бангкок и поселили на улице, которая находилась рядом со знаменитым клубом тайского бокса. Мне не было бы прощения, если бы я туда не пошел и не попытался бы вернуть себе хоть какое-то подобие бойцовской формы. В моих честолюбивых мечтах возникла схема, по которой я должен тренироваться, пока нахожусь в Тайланде, а командировка затянется на 2-3 года, и по возвращению домой легко получить какую-либо из британских наград в тайском боксе, а то и титул. Но покинуть Тайланд пришлось только через девять лет, и выигранный к тому времени чемпионский пояс не значил для меня абсолютно ничего.
Ромпо был залом с шаткими перекрытиями и опилочным покрытием, он принадлежал личности и собирал личностей под своей крышей. Я моментально почувствовал себя безнадежным новичком, деревенщиной, невинным дитем на родео. Здесь было сложно дышать из-за обилия чемпионских тел и запаха боксерской мази намман муай (namman muay ), здесь тренировались израильтяне, французы, бельгийцы, русские, марокканцы, иранцы и я, единственный англичанин.
Мистер Туа держит мат для автора
В то время залом Ромпо управлял мистер Пек — седеющий, приземистый таец в очках в расцвете своих пятидесяти с хвостиком, он же являлся соучередителем клуба вместе с неким японцем по имени мистер Канда. И он явно проникся симпатией к новичку. «Иди и поработай коленями с другими», — кричал он, приказывая присоединиться к парням, буквально танцующим на стыке четырех парусин. Еще там был и старший тренер, наблюдающий за тренировками, — мужчина примерно сорока пяти лет с короткими черными волосами. Звали его мистер Лек, бывший чемпион Лумпхини и гениальный тренер с энциклопедическими запасами всех типов движений, трюков и комбинаций. Он строго посмотрел на меня и безжалостно покачал головой. «Он слишком толстый», — проговорил он на ломаном английском, — «он не хороший». Мистер Пек посмотрел на меня поверх очков, как настоящий профессор в колледже, и согласно крякнул. Слишком толстый??!! Впрочем, скоро я узнал, что профессиональный боец в этом виде спорта беспокоится о жире в теле больше, нежели некоторые супермодели, зарабатывающие на подиуме.
За недели, месяцы и годы тренировок в Ромпо я постоянно находился в окружении известных личностей: национальных чемпионов, европейских чемпионов, чемпионов мира, причем все они были скромными людьми, вовсе не похожими на бьющих себя в грудь хемингуевских типажей, которых не мало в западных клубах. Да они и не похожи на настоящих бойцов, больше на странствующих рыцарей в каком-то бесконечном походе, в который они отправились по зову сердца, а не за славой. Схватка. Победа. Проигрыш. Все это не важно. Главное – это жизнь, главное – это тренироваться.
Израильский боец Шуки «Белый лев» Розенцвейг
Каждый из них был императором клуба Ромпо. Признанным Отцом Палаты был старейший среди присутствующих чемпион — Шуки «Белый лев» Розенцвейг, боец из Израиля. Когда он был рядом, не нужно было никакого допинга, настолько он вдохновлял бойцов, внушая уверенность, удачу и наполняя нас мудростью игры. Я никогда не позабуду те поддерживающие слова, которые он сказал потерпевшему поражению бойцу из Конго. «В каждом бойце что-то есть», — говорил он мрачному африканскому боксеру, — «в тебе тоже есть это, твой крутой удар правой. Используй его и работай с ним». Я бы глубоко впечатлен. «В каждом бойце что-то есть»… Он как будто говорил не с впавшим в депрессию боксером из Киншасы, он как будто одновременно говорил со всеми присутствующими.
Быть кикбоксером в Бангкоке — значит иметь возможность драться, когда ты хочешь и сколько ты хочешь, безо всяких глупых препятствий со стороны организаторов боев или дилетантских действий, как это бывает на Западе. Я помню, как Шуки делился со мной, что участвовал в боях трижды в течение одной недели.
«Один был легкий», — коротко бросил он, — «но два других очень сложны». Он дрался трижды в неделю, потому что был сломлен? Нет. Он делал это, потому что была такая возможность.
Самыми крутыми из иностранных бойцов, что я когда-либо встречал, оказались ребята из Дагестана, «the Dag Posse» – одной из областей России. Эти парни были просто железными, при этом работали кулаками и ногами на сверхзвуковой скорости. Они так же очень настороженно вели себя с незнакомцами, так что в первый год моих занятий в зале Ромпо, мы не перебросились даже словом, они лишь изредка поглядывали в мою сторону. Позже я узнал, что они прекрасно говорят по-английски. И что у них великолепное чувство юмора. Однажды Джабар Аскеров показал на мою кудрявую шевелюру и спросил: «Что с тобой случилось? Ты один из пятерки Джексонов?» Я рассмеялся этой корявой русской шутке и напомнил будущему чемпиону в среднем весе, что он в 21 веке прогуливается по Бангкоку со стрижкой маллет (прическу он уже сменил).
Магомед Магомедов
Но было совсем не до шуток, когда ты выходишь на ринг с кем-то из этих дагестанцев. Моим любимым оппонентом был Арслан Магомедов, тем более, что с ним мы находились в одном весе. Выглядел он, как кинозвезда, и всегда прочно занимал центр ринга, повергая противников ниц серией мастерских ударов кулаками и ногами. В общей жаркой атмосфере зала его потрясающая концентрация и невероятная скорость движения руками поставила в трудное положение не одного сильного бойца, включая тяжеловесов, подобно чемпионам мира Томасу Новак (Tomas Nowak) и Сасану Гхосаири (Sasan Ghosairi). Да, тут нет ошибки: Арслан, этот мальчик с картинки, был мастером нокаутов, который прессовал своих спарринг-партнеров водопадом грозных ударов и быстро усмирял бойцов любых размеров и уровней. Он, с его взрывоопасными движениями и прессом на восемь кубиков, был лучшим западным кикбоксером из всех, что я когда-либо встречал. В зале редко кто слышал от него хоть пару слов, тем не менее, Арслана можно описать тремя выражениями, которые он бывало произносил во время тренировок:
(1) «Да, я знаю»
(2) «Вот дерьмо»
(3) «Я – чемпион мира»
И, по-моему, этого достаточно. Если ты – человек, подобный Арслану, ты можешь спокойно идти по жизни, используя только эти три вещи.
Еще один «талантом на ноги» был Магомед Магомедов, он же – Пропеллер. Один из лучших русских кикбоксеров всех времен, он мог демонстрировать удары, попирая сопротивление воздуха, и эффектно завершить бой на ринге своей фирменной серией ударов, без перерыва сотрясающих голову противника.
«Это», — говорит каменщик Мики – продвинутый боец из Шотландии, — «чертовски сложно, между прочим».
Но это было не единственным сюрпризом в русском арсенале. У величественного и жесткого боксера Магомеда был в запасе еще и левый хук – который больше напоминал смертельный удар мясника, чем удар кулака обычного человека. Он был очень впечатляющим внешне – с кремниевыми глазами и комично выпирающими мускулами, Магомед Магомедов – чемпион WMC и IMF в суперлегком весе, был одним из тех, кто нагонял страху на посетителей клуба. Мой младший брат, бывший чемпион Великобритании по карате – никаких исключений.
«Этот парень пугает меня до дрожи в коленках», — сказал он, показывая на Магомеда, и по тыльной части его шорт для тайского бокса, прошла заметная дрожь, — «на ринге он просто маньяк».
Джабар Аскеров (крайний справа)
Впрочем, и этот экземпляр не был единственным страшным хищником в нашем зоопарке. Ведь еще в команде был Джабар Аскеров. Он был самым младшим в дагестанской группе, ростом 5 футов и 7 дюймов, выступал в среднем весе. Но, несмотря на возраст, у него был свой полнофункциональный стиль, включающий, как атаку, так и грамотное отступление. Единственным человеком, который смог выстоять против этого экспресса в спарринге, стал эксперт по французской борьбе сават по имени Доминик Фонтанароса (Dominique Fontanarosa). У него были замечательные руки, и только он мог давать достойный отпор молниеносным сериям ударов юного Джабара, ровно до тех пор, пока француз не применил быстрый удар с поворотом из арсенала сават и не отправил Джабара мести пол, подбив его опорную ногу. Так что с жуткой прической в стиле маллет или без нее, на ринге Джабар был потрясающ и кровожаден, в то же время вне клуба, как и другие члены группы «the Dag Posse», это был настоящий джентельмен.
Я вспоминаю Шуки, ветерана нашего дома, который говорил, что в арабском «Джабар» значит «герой». Впрочем, это имя было очень сложным для произношения тайцам, работающим в Ромпо, например, для мистера Пека или Дядюшки – нашего пожилого хронометриста, который немного смахивал на Йоду из Звездных войн. Они звали молодого русского кикбоксера «Ябба» — что на тайском, вообще-то, название одного из амфетаминов.
«Ябба, Ябба», — кричит мистер Пек в перерыве нескончаемых звонков от промоутеров, организаторов боев и представителей авиалиний, — «ты хочешь выступить в Камбодже?»
И это было на самом деле так. Если ты занимался в зале Ромпо в Бангкоке, то выступал не только в Тайланде. В частности, был целый ряд турниров по всей Юго-Восточной Азии. Одним из интересных мест была Камбоджа. Почти все, кто уезжал туда на бои, возвращались с безумным зигзагообразным шрамом посреди лба после крутящих ударов локтем. Местные бойцы любят применять такой удар именно против парней, приехавших из Тайланда и это трудно было не заметить.
Каникулы в Камбодже
Среди представителей столь многих стран я чувствовал себя в Иностранном легионе, а не в зале тайского бокса на парковке возле затрапезного блочного дома в Бангкоке. И было странно видеть израильских ребят, проводящих бесконечные раунды с отработкой клинчей с бойцами из мусульманских стран, видеть их всех без всякой вражды между собой, пожимающих друг другу руки… а потом они возвращались домой и все это дерьмо начиналось снова. Быть бойцом тайского бокса, пусть и иностранным, в Бангкоке – это шаг вперед в этой области. Все, что мы хотели, это тренироваться, драться и хорошо проводить время.
Мистер Пек и дагестанская группа «The Dag Posse«
«Это отличная жизнь», — говорил Арслан Магомедов, — «я тренируюсь, валяюсь возле бассейна и возвращаюсь в Москву загоревшим».
И с этим нельзя поспорить, только временами в «отличной жизни» приходилось еще работать во имя спорта. Мистер Пек, который временами смотрится, как Дон Кинг из тайского эпоса, всегда зорко наблюдает за бойцами в зале. Звонит его телефон. Рингтон «Мы желаем вам счастливого Рождества», это было был мило, но мы в Тайланде и сейчас пик самого жаркого сезона. Он может свести на ринге американского кикбоксера Эрика Тиира (Erik Teer) с иранским парнем. Они оба смеются. Обычно расовая ненависть добавляет остроты схватке, но это не Лас-Вегас и не Мэдисон Сквеар… это Бангкок, тут смеются.
«Иранский боец», — говорит мистер Пек, — «смеется. Все счастливы!».
Мистер Пек не курит, не пьет и ходит молиться в буддистский храм, как многие тайские джентльмены его возраста. Единственный порок мистера Пека – азартные игры. Он всегда может сделать ставку, а то и две (противоположные по исходу) на своих же бойцов. Для кого-то мистер Пек превосходный тренер, для других – он законченный пройдоха. Но мистер Пек был и тренером, и бизнесменом, поэтому безошибочно выбирал тех, кто мог бы принести ему успех на тотализаторе. Конечно, он в итоге давал шанс и нерадивому бойцу хотя бы, чтобы показать разницу между храбрым и трусом, но лучше было все же держаться подальше в те моменты, когда мистер Пек терял над собой контроль и им начинал править азарт.
Поговорим о других тренерах. По сравнению со мной они были примерно, как оксфордские профессора по сравнению со студентами. Все они были кладезем движений, приемов и хитростей, которых не найдешь ни в одной книжке. Можно было столькому у них научиться. Очень многому. Как мне только удается все это помнить? Мы же тренировались и тренировались. Если ты не работал в зале 5-6 дней в неделю, тренера начинали наводить справки, а не случилось ли с тобой чего. Может что-то не так? Может дома проблемы? Ты понимал в итоге, что это значит быть настоящим бойцом тайского бокса, пусть и иностранным. Для этого требуются долгие часы упорной работы. И еще одно: ты должен любить то, что ты делаешь и полностью верить в успех (типа вуду), чтобы все это сработало. Это ключевой момент. Ты должен поверить в себя.
Мистер Лек, наш гениальный тренер часто распекал талантливых бойцов: «Не надо бояться», — говорил он им, — «успокойтесь и расслабьтесь».
Это довольно частый случай в западных клубах, когда занимающиеся парни теряют кураж и перегорают. Но только не в зале Ромпо. Я наблюдал за этим с ноября 2003 по август 2012 и редко видел ребят, или девушек, которые бы выходили из себя. Припомню только пару случаев. Первый – когда временный чемпион Ахмед Саади (Камикадзе) потерял самообладание в спарринге с другим мусульманином. Старый Ахмед сорвался, получив удар этого парня и слетел с тормозов. На ринг с быстротой молнии влетел Шуки и быстро купировал ситуацию. Занавес.
Самые громкие потасовки в клубе Ромпо были не между бойцами, а в администрации. Слабость мистера Пека стала причиной недовольства мистера Канда, его японского партнера и совладельца зала. В 2009 году отношения между этими двумя джентльменами были очень неважными. Спарринги проходили под звуки громкой ругани, было ясно, что скоро обе стороны достигнут точки кипения. Вопрос был только во времени. Впрочем, это не останавливало постоянных посетителей клуба от обсуждения, кто же победит в этом противостоянии, ставили 5 к 1 в пользу мистера Канда за исход в целом, и 3 к 1 в пользу мистера Пека на первый удар. Развязка наступила в июле 2009. Мистер Канда сдал часть зала, не посоветовавшись с мистером Пеком. Тайский администратор взорвался и бросился на японского партнера, очевидцы рассказывают, что это был отличный бросок через правое плечо (только пенсне полетело). Мистер Канда вырывался и пыхтел, как Годзилла. К счастью, в это время в зале был наш миротворец Шуки, который смог развести драчунов.
«Я думаю, Пек его просто пристрелит», — шутил мистер Чанг, один из тренеров, — «никогда не видел Пека в таком бешенстве».
И что сделал мистер Пек? Ничего. Он просто отпустил ситуацию и отправился организовывать киносеансы по тайским тюрьмам… так что теперь с легкостью можно представить, как старый грубиян говорит заключенным и их надсмотрщикам: «Ты победишь, ты свободен. Ты проиграешь и останешься в Бангкок Хилтон еще какое-то время».
Это было начало падения зала Ромпо. И, как любая империя или цивилизация, великий клуб не был разрушен извне, причина разлада была внутри. Слишком много непонимания в руководстве. Недостаточно вложений в развитие бойцов. И, поскольку дело происходило в буддистской стране, то все это было воспринято, как очередной виток бесконечного цикла мироздания. Мистер Канда вырвал зал у мистера Пека, а потом то же самое с самим мистером Канда сделали «иранцы», отняв клуб и переименовав его в «Академию тайского бокса». Все это слишком очевидно даже для моей изрядно битой чужими кулаками головы. И я был не одинок в том, что изменения не пошли на пользу заведению, дела шли гораздо лучше, когда мистер Пек плыл в одной лодке с мистером Канда. Было больше боев, больше именитых посетителей, больше действий в эти добрые старые деньки. Другие клубы называли нас «мафиозный зал». Что ж, времена были и хорошие, и плохие, это история моего клуба, но в ней отражается жизнь любого зала, где мужчины тренируются, чтобы драться и побеждать, проигрывать или сдаваться.
Александр Рейнольдс
Источник: http://sports.vice.com/en_us/article/the-rise-and-fall-of-rompo-gym Перевод выполнен специально для сайта: http://livemuaythai.net