При работе на падах тайцы оценивают дееспособность бойца по нескольким критериям: техника (1), функциональная выносливость (2), позволяющая работать на протяжении пяти раундов во взрывной манере (3), и наносить сильные (4) удары.
Последним немаловажным критерием оценки готовности бойца является его психологическая подготовка или, попросту говоря – его дух. Тайцы не проводят специальных психологических тестов на проф.пригодность, тем не менее, огромный практический опыт позволяет многим тренерам и промоутерам безошибочно определить степень психологической готовности человека. Юношеские эмоциональные всплески и «души прекрасные порывы» а-ля «Some day I’ll fight in kumite and make my farther proud», не оцениваются в качестве бойцовского потенциала. Такие порывы, возникают, как правило, в двух случаях: в период с 15 декабря каждого года до 1 января следующего, когда адепт дает себе торжественное обещание с Нового Года начать все по-новому и, в первую очередь, настойчиво тренироваться по 12 часов в сутки; и более краткосрочный душевный порыв, вызванный прочтением какой-нибудь книги или истории о человеке, безраздельно отдавшему себя делу боевых искусств. Душевный пожар новогоднего порыва окончательно гаснет утром 1-го января наступившего года, потушенный неимоверным количеством выпитого спиртного и сожранного оливье. Благородный порыв, вызванный примерами из жизни, как-то плавно угасает сам собой, забитый бытовой рутиной и обыденными ежедневными проблемами.
Товарищи, приехавшие в лагеря из различных сытых зарубежных стран, часто декларируют свою неистовую готовность выйти на ринг Люмпини или Раджадамнерна прямо здесь и сейчас. Тем не менее, в лучшем случае, их выпускают на первый бой спустя три месяца тренировок в лагере. Среднестатистический срок – полгода. Причина проста: за декларацией нет абсолютно ничего. Причём вообще. И дело даже не в убогой и корявой технике и полном отсутствии физической подготовки. Суть – в подходе к тренировкам, где и проявляется дух человека. Фарангов не заставляют в обязательном порядке работать в стандартном режиме, в котором занимаются тайские бойцы. Хочешь – беги кросс, не хочешь – не беги. И такое отношение ко всему. Но при этом, тайцы четко отслеживают отношение к тренировкам каждого из участников процесса, делая при этом соответствующие выводы. Например, в том же Каевсамрите, утренний десятикилометровый кросс из всех фарангов ежедневно бегали всего три человека: Аркадий, я и жадный потомок иокогамских самураев — японец Ниши. Не осилить минимальный набор из пяти штатных раундов на падах и сорокаминутной возни в клинче (часто на последнем издыхании) считалось среди правильных пацанов (я и Аркадий) просто западлом. Тот же японец Ниши не знал о подобных «понятиях», но честно отпахивал весь тренировочный процесс до последней минуты. На первый взгляд, в пяти раундах и получасовой борьбе в клинче вроде бы нет ничего сложного. На самом деле, даже если не брать в расчет кросс или тридцатиминутные прыжки на скакалке, пять раундов в тайском темпе и тридцать – сорок минут тайского клинча могут довести до коматозного состояния спортсмена, относительно нормально подготовленного по нашим меркам, т.е. нормально выдерживающего стандартную тренировку в наших климатических условиях. В Таиланде приходится вплотную сталкиваться с таким явлением, как акклиматизация. Интересно то, что эта штука очень часто не нахлобучивает в течение первых двух-трех дней, а «бьет» по организму с отсрочкой в неделю – полторы. Это необходимо учитывать тем бойцам, которые едут в Таиланд именно за «подраться», а не просто провести время, нерегулярно посещая лагерь для поднятия собственного статуса, но регулярно трахающих все, что не успело скрыться в норах или спрятаться в кронах деревьев.
Автор Дубов Сергей, дневник Monkey Nak Muay
