Процесс приема пищи в среде бойцов подчиняется определенным правилам, правила эти знакомы и тем из нас, кто: а) родился и вырос в многодетной семье; б) служил в рядах ВС; в) провел детство в спортивном интернате; г) отсидел в ИТК; д) пытался в голодный год честно поделить краюху хлеба с депутатом украинского парламента. Итак, эти простые правила, являясь квинтэссенцией народной мудрости, гласят: «Кто первым встал – того и тапки» (1), «В большой семье таблом не щелкай» (2).
На весь день в лагерях предусмотрено два штатных приема пищи: через полчаса после утренней и вечерней тренировок. Т.е. завтрак, он же ланч, он же, в принципе и обед начинается в районе 10.00. Вечерний прием пищи, эдакий обеденный ужин – около 19.30 – 20.00. Большого разнообразия блюд, подаваемых утром и вечером, как правило, нет. Начинается трапеза с супа, по-тайски «кэнг». «Кэнг» — это прозрачный бульон, подозреваю, что говяжий, с одиноко плавающем в нем подобием мясной фрикадельки, двумя кусочками склизкого тофу и корешками местных растений. Если кэнг подается на стол в кастрюле, количество фрикаделек в собственной тарелке можно увеличить, заняв место раздатчика пищи. Основная задача: при разливе супа сохранять доброжелательное выражение лица, всем своим видом показывая свое желание оделить каждого максимально возможным количеством фрикаделек. Мы, наученные постсоветской демократией, видя такую рожу у того, кто имеет в руках черпак, сразу же понимаем: сейчас наеб….т и с3.14здят все до остатка. К счастью, как тайцы, так и братья наши меньшие, представляющие американский континент и европы, все еще верят в доброго дядьку, по справедливости раздающего большим черпаком ароматно пахнущие фрикадельки. Второй вариант лагерного первого – это суп с рыбой. Мутная, острая жидкость, вызывающая в пищеводе эффект извержения вулкана и гарантирующая устойчивую изжогу на ближайшие два-три часа. К тому же, абсолютно непонятно, из какой клоаки эту рыбу достали и чего в ней осталось жить даже после процесса приготовления. При всех своих низких вкусовых качествах, рыбный суп жизненно необходим. Именно он превращает беспредельный «дележ» фрикаделек из кэнга в демократичный процесс раздачи пищи. Кэнг и рыбный суп – это яркий пример единства и борьбы противоположностей. Секрет в том, что именно щедрая раздача рыбного супа позволят нивелировать морально-психологические последствия тотального отсутствия фрикаделек в кэнге у товарищей при следующем приеме пищи. Кто посмеет заикнуться о какой-либо несправедливости, когда по-отечески улыбающаяся голова с ленинским прищуром глаз, насаженная на сто двадцать килограмм тренированного тела, нафаршированного бицепсами, трицепсами т.п., колышется над тобой вместе с черпаком, зажатым в руку, больше напоминающую копыто. Да, только душевная доброта, врожденное человеколюбие и глубокое чувство самопожертвования, заставляли моего друга Аркадия брать в руки черпак и жестом сеятеля раскидывать по тарелкам рыбные запчасти.
Вот чего много и на завтраке и на обеде так это риса. Назвать рис гарниром не поворачивается язык. Это основное блюдо, а уже всякие изыски из местной флоры и фауны являются незначительным дополнением к рису. Если у кого-то сложилось мнение, что в лагерях муай-тай бойцы ежедневно изнывают от голода – это не так. Речь идет о мужиках, весом от 85 кг и выше. Хотя, кстати, большинство тайцев подъедает и вне лагеря, если представляется такая возможность. Прием пищи в лагере проходит либо за общим длинным столом, либо за столами, рассчитанными на четыре человека. Общий процесс поглощения еды больше напоминает соревнования по академической гребле, только в отличие от оной, веслами, т.е. ложками, машут не синхронно, а вразнобой и очень быстро. Особо одаренные бойцы могут показывать неимоверную скорость вращения запястья: ложка, зажатая в руке, в процессе еды превращается в размытый алюминиевый круг, подобно лопастям пропеллера самолета. Несмотря на это, я еще не встретил человека, способного составить достойную конкуренцию моему другу Аркадию. Аркадий не суетился, не махал судорожно ложкой. Все движения Аркадия были наполнены самодостаточностью и самоуважением, ни одного лишнего движения, кисть скупо движется по наикратчайшей траектории, взгляд рассеян и устремлен вдаль. Глядя на него, создавалось впечатление, что именно этот медлительный и слегка рассеянный человек является признанным аутсайдером при приеме пищи. Бедолаги, обманутые внешним видом Аркадия, слетались за наш стол и были жестоко наказаны. С момента появления еды, за столом начинали происходить удивительные вещи – еда исчезала, она буквально таяла на глазах. Уровень супа в кастрюле стремительно падал, гора риса превращалась в несколько зернышек, прилипших к краю блюда, из горы зелени с мясом, последнее исчезало начисто, при этом сама куча зелени оставалась внешне абсолютно нетронутой. Скорость исчезновения еды никак не соответствовала внешнему виду Аркадия, больше напоминавшего легендарного Лао Цзе, размышляющего о безбрежном Дао. Через два-три дня у всех в лагере вырабатывался стойкий павловский рефлекс: туда, в смысле за тот стол, где сидим мы с Аркадием, нельзя! На моей памяти, дольше всех с нами за одним столом в лагере Каевсамрит продержался японец по имени Ниши. С самурайской настойчивостью Ниши садился за наш стол на протяжении четырех дней и буквально вылезал из кожи, стараясь урвать необходимое количество пищи. Но голод не тетка, он отделил мальчиков от настоящих мужчин, к ужину четвертого дня Ниши позорно сдался, пересев за другой стол. Чуть позже, жертвой пищевого произвола стала молодая семья итальянцев. Два тощих создания, весом килограмм в 70 на двоих. На тренировках они вяло пинали пады и мешок и, в таком же сомнамбулическом состоянии садились за стол. Это были единственные люди, которые так и не смогли идентифицировать причину реактивного исчезновения еды. Они же, кстати, были единственными людьми, которым Аркадий отсыпал не только рыбу, но и кое-какие корешки зелени от второго блюда. Я горжусь своим другом, чье человеколюбие не знает границ. Его врожденная доброта и щедрость позволили чете итальянцев не умереть от голода и добраться до родного Неаполя.
Автор и фото Сергей Дубов, дневник Monkey Nak Muay
